Гражина. Серия «Закованные в броню» - Элена Томсетт

– Стало быть, – снова вступил в разговор князь Ремгольд, – Даниэль под защитой. Юный Андрей, как я понял, с успехом может защитить себя сам. Нам нужно постараться обеспечить лишь безопасность Гражины.

– Я надеюсь, что любовь могущественного князя Острожского защитит ее, – тихо проговорила пани Валевская.

– Луи любил свою мать, дорогая, чтобы не болтали по этому поводу злые языки, – возразил князь Ремгольд. – Но это не спасло ее от смерти!

– Между любовью сына и любовью мужа большая разница, – сказала княгиня. – Мужчина, который любит тебя, способен воскресить тебя из мертвых! Как это сделал для меня ты, дорогой.

– Я не могу сказать, что это было одним из лучших воспоминаний в моей жизни, – с чувством отозвался князь Ремгольд. – Я бы отдал все на свете за возможность не иметь такого опыта! Если ты уверена, что твой сын любит Гражину, было бы слишком жестоко заставлять его пройти через то ужасное чувство потери, которое испытал я сам!

– Как еще мы можем помочь ей? – спросила пани Валевская. – Я готова воскреснуть из мертвых, чтобы защитить Эвелину!

– Ни в коем случае! – вскричал князь Ремгольд, в беспокойстве глядя на жену. – Если она снова попытается убить тебя, я не переживу этого! Пощади мои чувства, дорогая! Мы должны придумать что-то другое!

Эвелине вдруг стало невероятно грустно от того, с какой любовью и тревогой смотрел на жену князь Ремгольд. Как двадцать лет назад, он был готов вновь и вновь сражаться за ее безопасность, невзирая на то, какие осложнения приносила ему его женитьба. День за днем, год за годом, он был вынужден скрывать свою жену в Кревском замке, выслушивая град насмешек, сыпавшихся на него со всех сторон от многих литовских вельмож, его друзей и его врагов, порой даже от самого великого князя.

Она вдруг неожиданно, подчиняясь внезапному озарению, сказала:

– Пообещайте мне, князь и вы, княгиня, что как только мы разберемся с Лусией Монлери, вы откроете имя вашей жены, и пани Валевская сможет смело появляться при всех дворах!

– Единственное, что заставляет меня скрывать ото всех свою жену, это соображения ее безопасности! – с досадой сказал князь Ремгольд, словно его уличили в нехорошем поступке.

– Я ни капли не сомневаюсь в этом, князь! Более того, я уверена, что вам будет очень приятно представить вашу красивую и умную жену при дворе Витовта! Великий князь до сих пор высоко ценит общество таких женщин, как пани Валевская.

Эвелина посмотрела на пани Валевскую.

– А вы? Вы обещаете расстаться со своей таинственностью, княгиня?

– Да, – княгиня Ремгольд с признательность взглянула в лицо молодой женщины, но через некоторое время ее тревога взяла свое:

– Но что намерены делать вы? – с беспокойством спросила она в ту же минуту.

– Пока не знаю. Но мы непременно что-нибудь придумаем.

– Мы? – удивилась княгиня Ремгольд. – Кто это мы?

– Эли, – Эвелина повернулась к подруге. – Ты не хочешь поехать со мной?

– Нет, – сердито отрезала Эльжбета. – Я ее боюсь! Если она уговорила мою мать напоить Острожского той самой гадостью, от которой он потерял память на шесть лет, то я просто подумать боюсь, чем она может попотчевать меня, если приревнует к тебе! Между прочим, как только Острожский выпил мой отвар, к нему вернулся его истинный облик! Он стал выглядеть, как прежний Острожский, а не как какой-то там заморский герцог!

– Это правда, – задумчиво сказала Эвелина. – Он действительно изменился. Ты полагаешь, – она повернулась к Эльжбете, – что Лусия по-прежнему подмешивает что-то в его еду?

– Я бы не удивилась, – буркнула Эльжбета. – Возможно, в меньших порциях. К счастью, она не знает, что именно я ему дала в прошлом году. Когда ты поедешь в Вильну, тебе нужно в первую очередь получить контроль за домом и присмотреться к прислуге. Возможно, мне стоило бы поехать с тобой в качестве служанки, но я боюсь, что Острожский узнает меня, и тогда мы уже точно влипнем по полной программе.

– Ты можешь приехать в гости пару недель спустя, и остановиться где-нибудь в Вильне, – предложила Эвелина.

– Где? У нас нет дома в Вильне, только в Троках. Это слишком далеко, с такой изобретательной ведьмой, как испанская тетушка Острожского, надо быть все время начеку.

– Вы можете остановиться в моем доме! – вмешался в разговор князь Ремгольд. – Никто не удивится, если у меня в доме появится моя, скажем, литовская племянница с детьми.

– Благодарю вас, князь, – с признательностью сказала Эвелина.

– Тогда, – Эльжбета посмотрела на Эвелину, темные глаза ее смеялись. – Я думаю, будет лучше, если мой Зигмунт будет жить в доме Острожских вместе с Андреем. Вдвоем эти сорванцы способны горы свернуть! Посмотрим, как это понравится испанской тетушке! Надеюсь, мальчишки не станут большой головной болью для тебя, Эва?

– Ну что ты! – с усмешкой сказала Эвелина. – По крайней мере, они оба будут заняты!

Князь Ремгольд громко расхохотался.

– Весьма наслышан о вашем сыне, Гражина! Было бы очень любопытно познакомиться с ним лично. Если он так хорош в седле, как об этом говорил Витовт, я подарю ему одного из своих элитных коней.

– Он уводит из конюшни огромного арабского жеребца Луи, дикого и своенравного, как ветер, – со вздохом сказала Эвелина, – и скачет на нем без седла и стремян. Каждый раз, когда я вижу это, у меня замирает сердце. Не думаю, что вы удивите его литовскими лошадьми.

– Посмотрим-посмотрим, – ухмыльнулся князь Ремгольд, потирая руки. – Все эти европейские лошади в подметки не годятся быстрым и выносливым литовским лошадкам.

– Это же замечательная идея! – согласилась Эльжбета. – Пришлите мальчикам пару лошадей в дом Острожских, только, пожалуйста, что-нибудь поспокойнее для моего сына, и они будут заняты целыми днями, производя при этом невероятный шум на всю Вильну! Нам надо выманить Лусию из ее уютного имиджа доброй тетушки. К тому же, – она повернулась к князю Ремгольду, – для вас это будет очень хорошим поводом появиться в доме Острожских. Поверьте мне, на каком-то этапе Эвелине нужна будет мужская помощь.

Литовский князь одобрительно кивнул.

– Ты знаешь, дорогая, – через минуту, оживленно сверкая глазами, он повернулся к жене, все это время молча слушавшей их разговор. – Мне кажется, эти девчонки достанут все-таки твою драгоценную подругу! Если они сделают это, я поставлю Гражине памятник из чистого золота!

– Вам нужно быть очень острожной, дитя мое, – пани Валевская постаралась улыбнуться, но было видно, что тревога снедает ее изнутри. – Возьмите с собой Гунара, кроме того, мы дадим вам в сопровождение нескольких преданных нам людей, которые не будут спускать с вас глаз. Надеюсь, все обойдется.

Князь Ремгольд встал.

– Нам пора идти. Увидимся в Вильне, Гражина. А вам, моя дорогая литовская ведьма, – он подмигнул Эльжбете, – я обеспечу достойный эскорт в мой дом в Вильне в начале следующего месяца. Будьте готовы к тому времени, и не забудьте ваши травы и котелки! У меня такое впечатление, что они нам понадобятся.

Глава 6

Острожский не поверил свои глазам, когда через месяц после их встречи с Эвелиной в Кракове, он увидел в окно своего дома в Вильне подкатившие к крыльцу несколько крытых зимних возков, из которых поочередно начали появляться одетые в шубы и шапки люди, среди которых он узнал Гунара, Аделину, Марженку и, наконец, Эвелину и Андрея. Клубы пара от конского дыхания на морозе мешали ему увидеть, сколько именно людей из Остроленки прибыли с его женой.

Он был так поражен их появлением, что остановился диктовать послание к королю на полуслове, и его секретарь должен был прочистить горло для того, чтобы привлечь его внимание к письму. Когда он поспешно закончил диктовать письмо и отпустил секретаря, ему понадобилось несколько минут для того, чтобы справиться со своим волнением. Она приехала по его зову! Она была в доме вместе с ним! Он перевел дыхание и закрыл глаза, вспоминая ее улыбку, ее волосы, рассыпавшиеся по ее плечам, а затем по его груди, вкус ее губ, ощущение ее волос на своем плече, трепещущее тепло ее плоти… Он опомнился и постарался привести себя в чувство. Она – моя жена, твердил он про себя, поспешно спускаясь по лестнице, чтобы скорее увидеть ее. Она приехала потому, что я ее позвал, она простила меня, и я должен быть вежливо-внимательным, я не должен показать ей, что я просто умираю от желания затащить ее в постель, что я безумно скучал по ней все это время, и я сделаю абсолютно все за то, чтобы увидеть любовь и улыбку в ее глазах.

Ожидавшая его в гостиной Эвелина подняла голову на звук его шагов и встретила его взгляд. Он тут же прикрыл ресницами блеснувшие непонятным ей торжеством искристые глаза, и когда она вежливо поднялась ему навстречу с дежурными словами: «Ваша светлость!», с усмешкой поправил ее, поднося к губам ее руку: